Пагуба - Страница 120

120

— Эй! — окликнул молодцов Эпп. — Смотрите туда. Это Хурнай.

— Мы догадались, — расплылись в улыбках Хап и Хаппар, но Эпп осек их тут же.

— Слушайте, что я говорю, и делайте то, что я говорю, — повысил он голос. — Искупаться вам еще придется, а вот если останетесь ротозеями и остолопами, то вернуться в Хилан — уже нет. И это не значит, что вы будете лежать на этом песке до глубокой старости. Понятно?

— Да, Эпп! — хором рявкнули молодцы, ударив кулаками по собственным бедрам, да так, что некоторые части их тел дрогнули одновременно с руками.

— Одеваться! — спрятал улыбку в уголке рта Эпп и продолжил рассказ, натягивая порты: — На большом холме — крепость урая. Там же казармы воинов клана Кессар — клана Руки. Воины они горячие, не всегда хладнокровные, но очень искусные. Одно слово — моряки. Слева за стеной крепости здание из розового туфа, как и весь город. Внутри крепости из розового туфа больше не построено ничего. Это дворец урая, а урай Хурная — младший брат иши, Кинун. А жена его — Этри, младшая сестра ишки Аси.

— А правда, что красивее Этри нет никого в Текане? — подал голос, разглаживая слипшиеся кудряшки, Хаппар.

— По мне, так любая девка, если у нее есть две руки, две ноги, голова и еще кое-что, — вполне себе ничего, — буркнул под сдавленный смех подопечных Эпп. — Конечно, если она ходит, не опираясь на клюку. Кстати, Этри, конечно, очень красива, но, по мне, так и Аси ничуть не хуже. Видите справа от дворца урая еще один дворец? Да, темно-зеленый, как и вся крепость. Считай, что это крепость в крепости. Летний замок иши. Кстати, он стоял, и когда ишей был вовсе не выходец из Хурная. У этого замка хорошая слава. Сколько бы Пагуб ни случалось, еще ни один иша не был убит в его стенах.

— Что же выходит? — буркнул Хап. — Если иша все время живет в этом замке, то он может вовсе ничего не бояться?

— Иша вообще ничего и никого не боится, — объяснил Эпп. — Когда наступает Пагуба, то бояться уже поздно.

— Однако ни один из них не пережил Пагубу? — вдруг задал на удивление умный вопрос Хаппар.

— Посмотри на небо, — сказал Эпп. — Оно светлое, как высушенная на солнце кирпичная пыль. Когда наступает Пагуба, оно темнеет. Но Пагуба чаще всего наступает внезапно, поэтому не всякий иша успевает добраться до Хурная. А если он и в Хурнае, иногда ему хочется выйти во двор, на стену, подняться на башню. Там его вполне может настигнуть смерть.

— Если бы я был ишей, — буркнул Хап, — я бы в первый же день своего правления заперся в этом дворце и вообще никуда из него не выходил.

— Насчет иши и дворца я не обещаю, а насчет посидеть взаперти — сколько угодно, — пригрозил Эпп, затягивая поясной ремень. — Конечно, если не прекратишь говорить глупости. Тут есть такие же смотрители, как и в Хилане. А одежды стражи на вас не будет, так что держите языки за зубами, а не то вас раздробят на хурнайской дробилке быстрее, чем я до вас добегу.

— А я слышал, что в Хурнае смотрители не лютуют, — подал голос Хаппар. — Вроде бы клан Кессар держит местного смотрителя в узде.

— Был один клан, что держал своего смотрителя в узде, — обозлился Эпп. — Только нет уже ни того клана, ни того города. Еще вопросы есть?

— Есть, — оживился Хап. — А как же море? Вот ведь как далеко от моря крепость? Тут лиги две, а по холмам и три. Неужели тому же ише или его брату, да и их женам не хочется искупаться?

— Дурак! — засмеялся Хаппар. — Ты хочешь, чтобы они бродили по берегу вместе с луззи? Наверняка в крепости есть бассейн с морской водой!

— Насчет бассейна не знаю, а вон там, — Эпп показал рукой еще дальше на восток, где виднелись едва различимые розовые здания, — никакой не поселок, а летние усадьбы теканской знати. И у каждой есть собственный кусочек берега. Небольшой, но огороженный. Говорят, что и у иши там тоже есть лачужка.

— Представляю, — мечтательно вздохнул Хап.

— Так что рыбацких поселков ближе, чем в десяти лигах на запад, нет, — отметил Эпп. — А хурнайские рыбаки живут либо в слободках, что по правому берегу крайнего рукава Хапы, считай, что до самого порта, либо, кто победнее, на одном из островов в дельте реки. А вот уж здесь, вокруг крепости, да и за ней слободки ремесленников и целые кварталы арува. Не все же могут себе позволить усадьбу на берегу, а моря хочется всем. Вон там рыночная площадь, между теми холмами есть торговый ряд, где вместо домов одни лавки. А на том холме все городские службы — суд, писцовая, казармы стражи, морские казармы. А на самом краю портовой площади за высокой оградой стоит дом самой настоящей ведуньи. Хуш ее зовут. И если хочешь вернуться в Хурнай, нужно бросить через ограду монетку. Я бросал в прошлый раз, и вот я здесь.

— Я бы тоже бросил, — с грустью встряхнул ничем не зазвеневшие порты Хап.

— Ничего, — хмыкнул Эпп. — Будешь трудиться — еще бросишь. И не только через забор ведуньи.

— А мы где будем жить? — шмыгнул носом Хаппар.

— А вот это я вам скажу ближе к вечеру, — отрезал Эпп.

В полдень, накормив подопечных жареной рыбой прямо в порту и оставив их помогать купцу, Эпп отправился в город. Он топал по раскаленной на солнце мостовой и думал, что все-таки его судьба не самая плохая из возможных судеб, которые поджидают всякого ловчего, ушедшего со службы по выслуге и возрасту. Есть домик в Хилане, к тому же не в слободке, как у того же Халугана, а внутри крепостных стен. А все потому, что тот же Квен не забыл о былом сопернике, который никогда не бил его в спину: сделал Эппа сначала старшим дозора, потом старшиной северной башни, а там уж и походатайствовал о включении безродного в число зачинных, то есть пусть сам Эпп и остался тем, кем он был, но его дети вполне себе могли стать членами клана Паркуи. И в самом деле, ни один из мелких арува Паркуи не был бы против замужества его дочери со степенным старшиной стражи. Вот только сам Эпп так и не решился менять устоявшуюся жизнь, довольствовался услугами знакомых вдовушек, которых у него было целых две, а иногда и три, да и те порой докучали без меры. Хотя иметь детей было бы славно. Эпп вдруг поймал себя на мысли, что думает о Хапе и Хаппаре с улыбкой, ускорил шаг и вскоре, продираясь через толпу покупателей и продавцов, уже бродил по ярмарочной площади и приглядывался к извещательным, исписанным углем столбам вдоль торгового ряда.

120